2010 год №№ 1,2

АМЕРИКА - ОЩУЩЕНИЯ ТУРИСТА

Вячеслав Калинин

журналист, член Союза писателей России

Поездка в Америку сегодня начинается с посольства США, там она может и закончиться, не начавшись, потому что визу дают далеко не всем.

 Собеседование в посольстве – ответственный момент. Ждешь в напряжении вплоть до фразы: «Ваша виза одобрена». Из посольства на свежий московский воздух выходишь не с самым приятным чувством, с одной, стороны испытываешь радость – путь в Америку открыт, с другой, – нарастает раздражение от первого контакта с заокеанской цивилизацией. Вольно-невольно ощущаешь себя  просителем у «парадного подъезда», пусть и успешным. Весьма смешанные чувства…      

Феерическая катастрофа Нью-Йорка

В Нью-Йорк из Москвы мы с другом детства Андреем Андреевым летим компанией «Аэрофлот», это как-то привычней, да и дешевле, откровенно говоря.  Хотя беспосадочные перелеты осуществляет еще и американская «Delta», но уже за несколько  иные деньги. Билет «Аэрофлота» туда-обратно стоит 25 000 рублей, бывают и дешевле, но это уж как повезет. После 10 часов беспосадочного перелета на Боинг-767 мы приземляемся в международном аэропорту имени Джона Ф. Кеннеди. Из аэропорта, где нас встречают наши попутчики из Германии – Алексей Евтюгин и Андреас Киснер, до Манхеттена мы добираемся на метро – так быстрее чем на автобусе  и дешевле чем на такси. Метро стоит около восьми долларов, а «тачка» обошлась бы раз в десять дороже!

Минут через сорок выходим на остановке 43 Street– это район нашего проживания, где-то поблизости и отель «Carter», где нам коротать ближайшие пять дней и ночей. Получаем карточки доступа в номера, бросаем вещи и буквально выбегаем на улицу, точнее на Street. Метров через двести наша  43 Street выходит на площадь  Таймс-Сквер – а это самый центр и Манхеттена и Нью-Йорка! Столпотворение на Таймс-Сквер потрясает, такой многоликой и разноцветной толпы нам видеть еще не доводилось – ни в Европе, ни в Азии. Белые, негры, мулаты, латиноамериканцы, китайцы и корейцы, арабы и индейцы! Господи, да это какой-то Вавилон! И вся эта толпа беспрерывно двигалась, кружила по Таймс-Сквер от одного её истока – Бродвея до другого – Седьмой авеню, удаляясь дальше, к набережным Манхеттена,  просачиваясь, растекаясь в многочисленные лабиринты нью-йоркских улиц не менее знаменитых, чем сама Таймс-Сквер. 

Вечером в субботу на Таймс-Сквер, хочешь, не хочешь, но ты вынужден согласиться с банальной истиной, что Нью-Йорк – мировая столица иммигрантов, город, где перемешиваются нации и расы.  «Большое яблоко», как называют Нью-Йорк сами его жители – это действительно огромный плавильный котел, в котором  сминаются, перемешиваются, растворяются  любые составляющие, чтобы потом  появился некий качественно новый продукт имя которому – ньюйоркец. Ну а если вдруг вам не по нутру такое растворение, то этот город без труда и без сомнений выплеснет вас, признав неудобоваримым, не подлежащим стремительной и грубой огранке.

  В центре Нью-Йорка, на Таймс-Сквер и Бродвее нет уличного освещения, оно и не нужно, его с успехом заменяет разноцветная неоновая реклама, которая обрушивает мощные потоки излучения, на каждого путника, оказавшегося здесь ночью. В самое темное время суток здесь светло, почти как днем, и так же, как в полдень, полно народа.

Пожалуй, главная проблема Нью-Йорка  для стороннего наблюдателя – мусор. Он скапливается ежедневно десятками  тонн в каждом из сотен небоскребов Манхеттена, что с ним делать и куда девать, до сих пор никто не знает, даже хитроумный мэр этого мегаполиса – Майкл Р. Блумберг. Сейчас Нью-Йорк вывозит свой мусор в другие штаты, порой за сотни километров от центра города, но каждый день вдоль улиц выстраиваются  шеренги черных пластиковых мешков и забитых до отказа контейнеров, едва их успевают загружать  в мусоровозы, как вниз, по этажам, скатывается новая партия. Мусорщики в Нью-Йорке – святые люди, если они забастуют, город  быстро утонет  в собственных отбросах.

Дороги в центре города восстанавливать не успевают, здесь практикуется такой же малоэффективный ямочный ремонт, как и в России. Движение на проезжей части сродни московскому – автомобили движутся сплошной лентой, сигналят, торопятся. Утром на тротуарах – многотысячный поток спешащих людей – все торопятся на работу.

Пять огромных района Нью-Йорка – Манхеттен, Бруклин, Бронкс, Стейтен-Айлендес и Куинс, как соты, содержат в себе многочисленные микрорайоны, кварталы, знаковые места. В Бруклине это – Брайтон, место проживания русскоязычной общины.  На Манхеттене – Гарлем, где кроме негров, как известно, никто не живет. Чайнатаун (Chinatown) – китайский квартал в Нижнем Ист-Саде. Сохо (SoHo) – район, где обитает местная богема.

 По Нью-Йорку в силу его огромной территориальной разбросанности можно бродить и ездить часами и все равно не увидеть даже десятой доли «красот и чудес». Да это и не нужно, образ Нью-Йорка как финансовой и деловой столицы мира, как квинтэссенции городской Америки  формируется, конечно, на Манхеттене.

 Манхеттен – остров  в устье реки Гудзон, самое сердце  современного Нью-Йорка, согласно местной  легенде купленный голландцами  у индейцев племени Манна–Хата за 60 гульденов (24 доллара).  Здесь сосредоточены все знаменитые небоскребы, в том числе и красавец  Эмпайр-Стейт-Билдинг. На Манхеттене в районе Бродвея и Таймс-Сквер  кипит культурная жизнь – театры, картинные галереи, редакции крупнейших телекомпаний, кинозалы, торговые центры. Ресторанов, кафе, закусочных на квадратный километр площади здесь, наверное, больше всего в мире. Правда, сегодня, по нашим впечатлениям,  Китай с его небоскребами Шанхая и Пекина выглядит внушительнее Манхеттена, да и центр деловой и финансовой активности неуклонно смещается в Азию, но Нью-Йорк,  еще не сказал своего последнего слова.

Здесь, на Манхеттене, мы встречаемся со своими американскими знакомыми – Еленой Черных и Ростиславом Авериным, ребята называют его Ростиком. Встречаемся прямо у подножия Эмпайр-Стейт-Билдинг.

– Привет, - машет нам рукой Лена.

– Привет, американцы! – отвечаем мы.

Заходим в какой-то ирландский паб и заказываем пива «Guinness». Первыми не выдерживают наши «американцы»: «Ну, как там в Москве?». Мы обстоятельно докладываем о том, что собственно произошло за последние полгода в Москве и в России, пока ребята осваивались по другую сторону океана.

– Да все в основном по старому…  Жить, однако, можно, особенно в Москве. Вы-то, как?

Смущенно улыбаются. Первым отвечает Ростик, судя по всему, он оптимист.

– В целом, все нормально. Снимаем жилье, работаем. Зарплата – две тысячи долларов. Работаю на Брайтон-Бич, у русского, точнее, у выходца из России. Свой офис у него, клиенты с Брайтона, он там единственный проктолог. Идут все, у кого страховка – платит компания, кто без полиса, отдает наличные. Простое посещение и первичный осмотр – 300 баксов.

            – И что тебе в Москве не сиделось, не понимаю, - задумчиво смотрит вдаль Лена, - сорок тысяч ты как врач «скорой» получал, квартира была, приработок еще тысяч пятнадцать. Что ты здесь выиграл? Если бы квартиру в Москве не сдавал, разве здесь выжил бы?

– Перспективы, – вставляет, наконец, слово Ростик, – в Москве у меня перспектив не было, а здесь я уверен, что добьюсь большего. Надо только пахать и все будет…

Лена о себе рассказывает скупо. Жила в Курске, окончила институт иностранных языков, в интернет-лотерею выиграла «грин-кард». Зачем приехала в Америку? Да Бог его знает! Дали ведь «грин-кард», сволочи, надо держаться. Единственно чего-ради – так это учеба. Закончить колледж, если повезет – университет, тогда на что-то рассчитывать можно.

Мы все невесело смеемся. Ребятам-то всего по 25 лет, жизнь, как это ни банально звучит, только начинается, и все еще впереди, тем более, что расстояния сейчас  сжимаются и между Америкой и Россией уже не бездна, а мост, хотя и воздушный.

Так, за пивом и разговорами, незаметно проходит время...

– Ребята, извините, – поднимается со своего стула Ростик, – уже час ночи, а мне завтра в шесть утра вставать, больные – они ждать не любят!

Мы машем друг другу рукой, еще раз кричим слова прощания, и они уходят, нагруженные пивом и свежими впечатлениями. У них «грин-кард», а значит своя непростая судьба – как минимум 183 дня в году они должны проживать в США, иначе заветный пропуск к американской мечте ликвидируют.  Нам кажется, что они попали в заложники в далекой и неведомой стране, что их ждут суровые испытания и годы странствий…. А может, это просто пиво начало свое коварное воздействие на наше сознание? Мы отправляемся в отель, надо и нам отдохнуть…

Утром нас снова ждет Нью-Йорк с его обманчивыми видами и заманчивыми предложениями для туристов. Для человека, впервые попавшего в Нью-Йорк, ритуальными действиями становятся поездка в экскурсионном  красном автобусе и паромное путешествие на остров Либерти к статуе Свободы. Двухэтажный красный автобус с изумительными нью-йоркскими гидами – этого нельзя пропустить. Автобус трогается и медленно ползет по лабиринту всемирно известных улиц, потом, к сожалению, будет сложно воспроизвести неповторимую атмосферу такой поездки.  Маршрут по Манхеттену, от Таймс-Сквер до Эмпайр-Стейт-Билдинг, по Бродвею до Центрального парка и к набережной, откуда отходят   судёнышки к статуе Свободы – одно из самых замечательных путешествий в нашей жизни.

 Поездка на небольшом пароходе-пароме к статуе Свободы – тоже своеобразный ритуал, которым не пренебрегает практически ни один турист. Полное название этого монумента «Статуя свободы, освещающая мир». Само путешествие на остров Либерти особенно не впечатляет, тем более что подняться на вершину одного из самых знаменитых монументов мира вот так, с налету, просто невозможно: билеты бронируются за четыре месяца. Но с острова  открывается изумительный вид на Манхеттен. Да, тот самый, растиражированный в миллиардах экземплярах, замусоленный телевидением и фотоальбомами, но все равно изумительный и впечатляющий. На каждом шагу здесь продают две похожие фотографии – на одной вид Манхеттена до сентября 2001 года с башнями – близнецами, другой современный – без двух самых монументальных небоскребов Нью-Йорка. Возвращаемся мы  на Манхеттен ближе к вечеру, наблюдая, как огромное красное солнце садится в океан за спиной статуи Свободы.

Наш отель – «Carter» располагается в самом центре Манхеттена, буквально в двух шагах от Таймс-Сквер, площади, прославленной тем, что там когда-то располагалась самая знаменитая газета США – «Нью-Йорк Таймс». Теперь цены на аренду в районе  Таймс-Сквер газете не по карману, и она переехала в место попроще. Отель наш – отнюдь не образец для подражания в сфере услуг.  Запущенный холл и неопрятные, давно не знавшие ремонта номера. А что вы хотите за 70 долларов? Зато живем в самом сердце Нью-Йорка.

Впрочем, мы останавливаемся в отеле только на ночь – немного передохнуть, чтобы с утра вновь гулять по улицам и набережным Нью-Йорка. Не знаю, как насчет деловой и финансовой столицы мира, но Нью-Йорк, конечно, останется в памяти, как один из самых удивительных городов мира: жизнь в нем не замирает, ни на секунду, он и ночью не спит, словно боится растратить время понапрасну. Нью-Йорк – это город, который стоит увидеть, и в нем обязательно нужно пожить, пропитавшись его неповторимой и мистической атмосферой, но понять и  принять до конца его жизненную философию – сложно.

Ле Корбюзье, оценивая противоречивый, неустойчивый, взрывной по своей сути мир Нью-Йорка, назвал этот город «феерической катастрофой». Со знаменитым архитектором трудно не согласиться, Нью-Йорк – это лед и пламень, величие и ничтожность, свет и тьма в каждом своем проявлении. Великий город с туманным прошлым, загадочным настоящим и  непредсказуемой судьбой. 

Как и все хорошее в жизни, время нашего пребывания в Нью-Йорке быстро истекло. Пора в путь. Дорога ведет нас из Нью-Йорка в Вашингтон, по федеральной трассе I-95 S, всего  около 250 миль, или, что то же самое,  390 километров. В путь! Трасса, надо сказать,  в отличие от разбитых дорог Нью-Йорка вполне приличная, без ям и ухабов. На «встречку» не выедешь, потому как направления движения разделены метровым бетонным  заграждением. Поток автомобилей на дороге не впечатляет. У нас где-нибудь в Подмосковье или на трассе «Дон» он на порядок интенсивнее. За окном смотреть особенно нечего – кафе, мотели, АЗС.

Через пару часов останавливаемся на заправку и заходим в придорожное кафе. Вот где она – настоящая Америка, исконная, такая, как мы видели в фильмах. Или не видели. Неторопливые, сытые люди, пара по-американски, то есть до сущего безобразия толстых граждан, да плюс еще и гражданка такая же. Прогорклый кофе в больших бумажных стаканах, на тарелке кусок мяса, явно от вскормленного на искусственных добавках теленка, гора пережаренной картошки.  Добро пожаловать в Нью-Джерси! Прощай Нью-Йорк!

Столица империи – Вашингтон

Вашингтон – столица США, названная в честь первого президента Североамериканских соединенных штатов. Вашингтон – город  по столичным  меркам небольшой, население всего около 600 тысяч человек, по официальной статистике в нем  до 60 % чернокожего населения. Честно говоря, впечатление, что не 60, а все 80, а может, и того больше. Въезжая в Вашингтон со стороны Нью-Йорка, мы вплоть до городского центра так и не смогли увидеть ни одного белого человека на улицах, все, включая банковских клерков и полицейских – чернокожие. На окраинах город низкоэтажный, застроенный причудливыми домами – коттеджами, но ближе к центру он начинает расти ввысь, демонстрируя свой столичный статус.

 Вашингтон – город монументальный, он бы очень понравился товарищу Сталину своим архитектурным замыслом. В центре столицы много зданий в неоклассическом, колониальном стиле, повсюду памятники, музеи, мемориалы. Центр Вашингтона  создавался сознательно как рассказ о наиболее значимых для  Америки датах и событиях. Здесь в одну смысловую и архитектурную плоскость вписаны Конгресс США и Белый дом, Музей национальной истории, мемориалы Джорджа Вашингтона и Авраама Линкольна, монументы участникам Гражданской войны, памятники павшим во второй мировой войне и  погибшим во Вьетнаме. Поездка по улицам Вашингтона – это встреча с американской историей – прошлой и современной. Прошлая – это монументы и мемориалы, современная – Конгресс, Белый дом и Пентагон, которые даже визуально выглядят как нервные центры американской жизни. Вокруг посты персональной полиции (да, именно так, – полиция Пентагона, полиция Конгресса),  движение автомобилей, людская суета. Впрочем, движение, драйв ощущается только вокруг этих трех зданий, в остальном Вашингтон – тихий, спокойный город со своим размеренным, даже убаюкивающим ритмом.

Немного покружив по вашингтонским улицам и пару раз спросив дорогу  у прохожих, мы перебрались по мосту через реку Потомак – источник довольно неприглядного вида, мелкий и грязный, и выехали прямиком к Пентагону, который, надо прямо сказать, не поразил нас ни своими масштабами, ни оригинальностью архитектурного замысла. В общем, увидеть его агрессивный, пятиугольный облик нам было не дано, для этого надо, видимо, облететь Пентагон на вертолете.

Перед зданием Пентагона располагается мемориал жертвам террористического удара 11 сентября 2001 года. Тогда в результате атаки на Пентагон одного из захваченных самолетов погибло 184 сотрудника министерства обороны. Теперь в честь каждого погибшего установлены индивидуальные памятники, почему–то в виде скамеек.

Возвращаясь в Вашингтон, мы проезжаем мимо дорожного знака, на котором указана дорога в международный аэропорт имени Рональда Рейгана. Память сорокового президента США увековечена в названиях многих государственных учреждений, носит его имя и столичный аэропорт. 

После Пентагона, по изъезженному туристическому маршруту мы направились к зданию Конгресса США. Капитолий – здание впечатляющее, построенное в колониальном стиле, оно, несомненно, призвано символизировать могущество Америки и вечность того порядка вещей, который определил  для себя американский народ. Здание Конгресса – это рукотворный памятник американскому образу жизни, подразумевающему верховенство закона и демократию как принцип самоорганизации нации.

От здания Капитолия мы через центр города добираемся до подножия монумента Вашингтона. Облицованный мэрилендским мрамором гранитный обелиск возносится на высоту  169 метров, являясь высотной доминантой низкоэтажной американской столицы.

Ближе к вечеру, в лучах заходящего солнца увидели мы и американский Белый дом – рабочую  резиденцию и место проживания президента США. Сегодня вместо сочетания «WhiteHause» американцы, смеясь, говорят «BlackHause», намекая тем самым,  что в резиденции теперь живет и работает чернокожий президент.

Вокруг «Белого дома»  всегда много полиции и зевак – туристов, пытающихся из-за высокой ограды что-то разглядеть и сфотографировать на зеленых лужайках самого знаменитого дома в мире.

В американской столице нет такого количества больших и шумных автомобилей как в Нью-Йорке. На работу люди добираются в основном на метро, которое кроме округа Колумбия «заезжает» еще в два штата – Вирджиния и Мэриленд. Столичное метро – второе по протяженности, после нью-йоркской подземки. В отличие от Нью-Йорка, «сабвей» в Вашингтоне – идеально чистый, публика здесь, в основном, приличная.

В целом, за исключением Конгресса, Белого Дома, мемориала Вашингтона и Пентагона, столица США – город серый и скучный, в нем,  в отличие от Нью-Йорка, жизнь не бурлит и не искрится, а течет неспешно и монотонно, как выжатый из сот мед. 

В Вашингтоне нет промышленности, ни легкой, ни тяжелой, нет индустрии развлечений (по крайней мере, на том уровне, что в Нью-Йорке или в Лос-Анджелесе). Столица США – это не финансовый и не научно-интеллектуальный центр, местный университет Джорджа Вашингтона не занимает ведущие позиции в международном рейтинге вузов. Все это так, но Вашингтон – столица самого могущественного на данный момент государства на свете, единственного на всей планете, осуществляющего абсолютно независимую внешнюю политику и оказывающего решающее влияние на наиболее важные мировые процессы. Вашингтону хватает и такого «скромного» статуса для беззаботной жизни.

«Черная дыра» близ  Баффало

Покинув Вашингтон, мы едем в  Баффало, а точнее в местечко близ этого города, где расположен знаменитый Ниагарский водопад.  Потом нам из аэропорта Баффало предстоит лететь в Майами, благо билеты по Интернету уже заказаны.  Тут, правда, мы допускаем досадную ошибку. Вместо того, чтобы без всяких остановок рвануть на максимальной скорости из Вашингтона в Баффало, мы несколько легкомысленно берем паузу – заглядываем в придорожные кафе, заезжаем в супермаркет. Правда, по всем расчетам  все равно мы должны приехать на Ниагару еще засветло, даже с остановками, но вышла незадача – сначала подвел навигатор, выдавший альтернативный маршрут, который завел нас в дебри Пенсильвании, а потом и вовсе случилось страшное – мы нарвались на американскую полицию, из-за чего и потеряли часа три времени.

В штат Нью-Йорк, в котором, собственно, и располагался Ниагарский водопад, мы въехали, когда уже совсем стемнело. Погода была мерзкая, шел мелкий холодный дождь.  Потоки воды стекали  по лобовому стеклу, навигатор опять врал, но, ориентируясь по указателям, мы  вырулили  на трассу к  реке Ниагара. Река Ниагара – широкая  и спокойная в том месте, где мы её переезжаем по мосту. Мы съезжаем с хайвея на  боковую трассу и где-то минут через 20 оказываемся в парке, засаженном низкорослыми деревьями, возле которого уже все звуки перебивает рев водопада. Добрались!

Выходим из машины и под дождевыми потоками пробираемся вглубь парка, ориентируясь на рев водопада и  туристические группы, наверняка спешащие туда же, куда и мы. Парк заканчивается смотровой площадкой с несколькими бетонными террасами. Впрочем, каждая из террас так и не дает почти никакого представления о масштабах и силе этого самого мощного в мире водопада. Да, что-то шумит, брызги летят, где-то под нами, в темноте, мелькают буруны и водовороты, в одном месте действительно вода падает со скалы вниз, но общей картины водопада никак не складывается, даже если залезешь на ограждение смотровой площадки.

Обходим место осмотра и справа и слева – эффект тот же, какие-то детали, фрагменты знаменитой картинки видно, но целостного вида водопада как не было так и нет. Вокруг разноцветные огни, шум водопада,  снизу и сверху – вода, это дождь и брызги. Жуть! Походив с полчаса вокруг и около великого водопада, отправляемся восвояси, к машине. На противоположном берегу реки между тем открывается изумительный вид – десятки отелей  прямо  над каньоном Ниагары. Нет, правильно нам говорили, что только с канадского берега надо смотреть на Ниагару, не зря же там столько отелей построили.

            Находим свою машину, сидим, сушимся. Единодушно решаем, что Ниагарский водопад лучше смотреть по телевидению или на картинках. В самом крайнем случае – вживую днем и только в ясную погоду  со стороны суверенной Канады, потому как с берегов  свободной Америки, да еще в холодный дождливый вечер рассмотреть что-либо  невозможно. Водопада, как его показывают по телевизору и на открытках, не видно категорически. Сплошной обман и разочарование.

Майами - край чудес

Майами – это тропики, со всеми вытекающими отсюда последствиями.  Здесь правят бал жара, духота, ливни, ураганы, крокодилы, пеликаны. Даже для тепличных американцев Майами – это в первую очередь курорт, место отдыха в любое время года, а не город,  где можно нормально жить и работать. И это, на наш взгляд, большая ошибка, потому как город практически полностью оккупирован выходцами изо всех стран мира, кроме граждан США.

Любая деятельность возможна только в окружении кондиционеров, и это несмотря на ноябрь! Впрочем, кое-что становится ясно после первых же контактов с местным населением. Оказывается, оно здесь процентов на 80 испаноязычное, а им в тропиках жить и работать – не привыкать. Мы поселяемся в отеле «Марсель», расположенный в достаточно дорогом районе – Саунд-бич. Отель не захудалый, но и не потрясающий своей новизной и фешенебельностью. Цены не сравнимы с сочинскими – не в пользу Сочи. Так, однокомнатный номер со всеми удобствами на первой линии отелей, в 200 метрах от океана, стоит всего 100 долларов, вторая линия – 70-80 долларов, и это в одном из самых дорогих районов Майами. В других, более скромных отелях цены еще ниже.

В Майами практически все пляжи – муниципальные, городские. Даже самые дорогие и фешенебельные отели не смеют отгораживать от отдыхающей публики прекрасные пепельно-белые песочные дюны, окаймляющие Майами по всему   периметру. Благодаря этому публика распределяется по всему пространству пляжей равномерно, без особого ажиотажа, и только в нескольких модных точках, таких как суперпляж Ники-бич, наблюдается сущее столпотворение, но и здесь до плотности отдыхающих на общедоступных городских пляжах Сочи тоже далеко.

 Земля в Майами безумно дорогая, поэтому новые отели и кондоминиумы строятся многоэтажными, в них прекрасная инфраструктура – искусственные водопады и пальмовые рощи на смотровых площадках пентхаузов. Среди самых известных зданий – Trump Tower, одно из многочисленных жилых зданий, возведенных строительным магнатом Дональдом Трампом. Известен этот господин, прежде всего, тем, что в многомиллиардные строительные проекты не вкладывает ни доллара собственных средств, и, тем не менее, небоскребы его имени высятся уже в десятках городов по всему миру.

Большой  Майами образуется из нескольких огромных районов – Сани-бич, Норд-бич, Саунд-бич, в свою очередь, каждая из этих территорий еще делится на десятки отдельных муниципалитетов.  Самые дорогие и престижные дома и виллы  расположены на так называемом Стар-Айленде – Острове Звезд, где за широким проливом, который соединяется с грешной землей несколькими охраняемыми мостами, находятся виллы знаменитостей с личными причалами, с пришвартованными яхтами стоимостью в десятки миллионов долларов. Свой домик с видом на океан на Стар-Айленде имеют Эдди Мэрфи и Николас Кейдж, Бритни Спирс и сотни других тружеников шоу-бизнеса, а также Роман Абрамович и многие безвестные для широкой публики, но состоятельные и сведущие в роскошной жизни обитатели планеты Земля.

 Самый модный пляж Майами – Ники-бич, именно здесь снимается большинство голливудских фильмов про жизнь американских отдыхающих. Тут вам встретится невероятное количество на квадратный метр супермоделей, шоколадно-пряных мулаток и просто роскошных девушек, собравшихся со всего мира позагорать на белоснежном песке знаменитого пляжа.

Вода в Атлантическом океане, который омывает Майами, необычайно чистая, теплая практически круглогодично. Мы купались в Саргассовом море Атлантического океана в начале ноября – температура воды была не ниже 30 градусов по Цельсию. В воде, прямо под ногами – мальки, порой мелькнет в волнах и тень крупной рыбы, проскользнет морской скат, живности вокруг хватает. В воздухе летают чайки и пеликаны. Над пляжем постоянно патрулируют вертолеты и небольшие самолеты. Знающие люди говорят, что таким образом ведется контроль над акулами, если им вдруг вздумается приблизиться к берегу. Даже в пасмурный день на пляже очень жарко – не ниже 35 градусов по Цельсию, высокая влажность. Поэтому спасение одно – вода, но и там трудно находиться больше чем полчаса, во-первых, надоедает, во-вторых, начинает укачивать на волнах. В общем, два-три часа, больше на пляже наша русская душа не выдерживает. И, несмотря на мягкую прохладу, которую дает сок кокосового ореха, организованного шустрым боем, хочется вернуться в номер, в более привычный благодаря кондиционеру климат. Вот где отдых-то, перед телевизором и с запотевшим стаканом сока в руке. Жизнь в Майами прекрасна, особенно если  не часто покидаешь номер отеля.

Ночь в Майами – это шоу. Такое впечатление, что вся отдохнувшая в прохладных номерах публика, а также жители Майами высыпали на улицу. Загорелые или совсем черные, шумные и не очень трезвые, потные леди и джентльмены сплошным потоком текут по самым модным улицам курортного мегаполиса, чтобы ближе к полуночи осесть в самых злачных его местах –  ресторанах и ночных клубах, рок-барах и концертных залах.

В  таких местах, как Майами, знаменитое американское правило о том, чтобы «на улицах не употреблять, а если пить, то, держа бутылку в пакете», похоже, не работает. Пиво, по крайней мере, все пьют открыто. Видимо, в курортных городах на этот счет свои законы. Мы гуляли по ночному Майами нашей плотной группой из четырех человек и нередко получали откровенные предложения от загорелых девушек, а еще чаще от совсем прокопченных мужчин: «Кокс нужен?». И хитрый взгляд указывал на пластиковый прозрачный пакетик, где был явно не зубной порошок. На кокаин мы внимания не обращали, наслаждаясь  свежестью морского бриза и разноцветной иллюминацией Большого Майами.

Так прошли три жарких и бессмысленных дня в эпицентре американского отдыха и безделья. Покупались и позагорали славно, больше ничего интересного в Майами нет. На четвертые сутки мы улетали из аэропорта городка Форт-Лодердейл транзитом через Атланту в Лас-Вегас.

Лас-Вегас – Апокалипсис сегодня

Про Лас-Вегас написано и сказано настолько много, что даже в далекой России об этом городе желтого дьявола, королевстве рулеток и царстве одноруких бандитов знает каждый мало-мальски сознательный гражданин. И нужно сказать, этот город оправдал самые худшие из наших ожиданий. Лас-Вегас – это действительно «из рук вон», совершенно запредельный, откровенно игнорирующий библейские и иные цивилизованные ценности город.

Лас-Вегас появился фактически ниоткуда, в  центральной части пустыни Мохаве, в долине, зажатой между горными массивами Теxачапии Сан-Габриель. Сегодня это мегаполис в два миллиона жителей, большая часть которых занята в индустрии развлечений, а также в сфере обслуживания отелей, ресторанов и шопинг–центров.

Кроме казино, располагающихся в холлах и на первых этажах отелей, Лас-Вегас – это и самая настоящая столица порока. Проститутки тут бродят толпами от отеля к отелю, на каждом углу выставлены ящики для газет, где в отличие от других американских городов, вместо ненужной ежедневной макулатуры выложены разнообразные цветные буклеты с недвусмысленными предложениями жриц любви и телефонами обратной связи. Спастись от такого урагана  порока просто невозможно, бежать некуда, только в казино.

Для того чтобы все-таки хоть немного почувствовать, каково это быть в тисках одного из самых ужасных человеческих пороков, надо, конечно, спуститься хоть не надолго в ад казино. И если уж идти, то в самое модное заведение Лас-Вегаса, всемирно знаменитое казино «Bellagio», которое находится на первом этаже одноименного отеля. У парадного подъезда – очередь из подъезжающих такси, среди которых время от времени проскальзывают черные лимузины, наполненные разгоряченной молодежью. Мы на несколько минут останавливаемся возле одноруких бандитов, быстро проигрывая, кто пять, кто десять долларов и направляемся к столу с рулеткой.

Мы ставим свои фишки на красное, представительный джентльмен двигает сразу пятьсот долларов на «зеро», девушка – тайка сто «зеленых» выставляет на позицию от 1 до 12.  Крупье проводит открытой ладонью над столом с фишками – ставки сделаны, господа! Мгновение, и шарик, попрыгав на гребенке рулеточного круга, замирает в красной нише. На этот раз мы выиграли, но один раз на рулетку не ставят. Мы снова и снова делаем ставки. В итоге оставляем каждый по 100 долларов  хозяевам этого чудного заведения. У нас нет больше желания играть с судьбой, и мы направляемся к выходу.

 Словно для того чтобы охладить горячие головы, прямо перед казино «Bellagio» разыгрывается изумительное шоу. Под самые популярные и задорные музыкальные композиции искрятся и взлетают вверх  знаменитые поющие фонтаны Лас-Вегаса.

Лас-Вегас – это один большой бульвар, который так и называется «Бульвар Лас-Вегас», а собственно, город особого интереса не представляет, рядовое американское поселение. Бульвар «Лас-Вегас» выстроен с претензией на мировой охват, каждый его квартал копирует наиболее известные туристические центры мира. Вот отель и казино «Луксор», построенное в виде пирамиды Хеопса, с собственным Сфинксом у подножия, дальше – больше. Отель Нью-Йорк, раскинувшийся уже на пару кварталов, естественно, со статуей Свободы, Эмпайр-стейт–билдингом и еще несколькими копиями известных небоскребов, понятно, чуть в меньшую величину по сравнению с оригиналами. Потом, само собой, следует Париж с Эйфелевой башней и триумфальной аркой, Рим с Колизеем, рядышком Венеция и греческий квартал. Вот только сделано это все чисто по-американски – с размахом, но топорно, в чем-то просто уродливо. Стремление любым образом воспроизвести внешний облик всемирно известных достопримечательностей, да еще на ограниченной территории, выглядит чистой воды надувательством, неудавшимся фокусом, фарсом. Впрочем, в Лас-Вегасе прокатывает любая подделка, если она должным образом упакована.

Самое интересное, что в центре бытия города Лас–Вегаса, несомненно, стоит человек, но в довольно специфической роли, речь идет о его греховной ипостаси. Здесь все крутится вокруг самых низменных и самых порочных человеческих страстей, легализуя и оправдывая их фактически на государственном уровне. Например, в отношении любителей испытать фортуну расчет такой – человек  приезжает  сюда на три-четыре дня, максимум на неделю, и ему, собственно говоря, не до внешнего антуража. Для него важно – «оторваться» по полной программе. В свою очередь, хозяевам этой «сказки для взрослых» главное – загнать его в клоаку казино, а там с ним разберутся расторопные крупье. Лас-Вегас принимает каждого, кто может отнести в казино хотя бы доллар, но даже и 25 центов достаточно, чтобы вы сели в кресло напротив однорукого бандита. Ясно, что этим первоначальным знакомством дело не ограничится, и публика сама потребует продолжение банкета. Стоимость шикарных номеров в отелях баснословна низка. Двухкомнатные апартаменты  в одном из самых лучших отелей обходятся в 100 долларов  в сутки, по истечении двух дней проживания вам предлагают остаться в номере еще на любое количество дней с 50% скидкой. Благотворительностью здесь, конечно, и не пахнет, нужно удержать вас на коротком поводке желания играть и выигрывать. Только играйте – коньяк, виски, водка, за игровым столом – все бесплатно. Только играйте.

Выигрывают, судя по всему не все. Число самоубийств в Лас-Вегасе  сильно зашкаливает за среднестатистические показатели – не каждый справляется с нервами после безумного проигрыша. Именно здесь расхожая фраза о том, что «наша жизнь – игра», обретает черты жуткой реальности.

Лас-Вегас знаменит и другими занимательными вещами. Например, в городе находится музей Ядерного оружия, ведь поблизости в пустыне Невада и проходили испытания американских атомных зарядов.  Говорят, что в 50-е годы пошлого века, Лас-Вегас привлекал туристов совершенно необычным зрелищем: примерно в 100 км от города на Невадском полигонепродолжали проводить ядерныеиспытания. «Ядерные зонтики» от взрывов можно было наблюдать из отелей прямо в центре Лас-Вегаса. 

Порой кажется, что ядерная вспышка – истинный символ этого города, потому как  взрыв какой-нибудь атомной бомбы средних размеров – это вполне адекватное возмездие за все совершенные здесь грехи и официально продолжающуюся вакханалию.  Лас-Вегас вполне может претендовать на сомнительную славу города, где уже сегодня просматриваются самые яркие из картин Апокалипсиса. Впрочем, многим это местечко  кажется милым и веселым. Как говорится, о вкусах не спорят, за них и убить могут.

Город дремлющих ангелов

Из Лас-Вегаса в Лос-Анджелес мы добираемся на автомобиле, путь пролегает через пустынную и холмистую местность.

Лос-Анджелес меня откровенно разочаровал – унылый, малолюдный и малоэтажный южный город, не будь в котором шикарных пляжей и знаменитого «Голливуда», вообще не на что было бы смотреть.

            Да и «Голливуд» их тоже, скажем прямо, вещь достаточно специфическая… – на любителя. Ведь то, что нам показывают в американских фильмах – это одно, а само повседневное кинопроизводство – дело кропотливое, суеты не терпящее, в чем-то достаточно обыденное и даже занудное. Нет, конечно, вам покажут эту «фабрику грез», за 50 долларов поведут на какую-нибудь студию, «Парамаунт Пикчерз», к примеру. И там поставят в ряд, как всякого туриста. «Посмотрите направо, посмотрите налево. Вот стул, на котором сидел сам Спилберг. А вот автограф на память самой Сигурни Уивер. Ну и, наконец, внимание, остаток гамбургера великого Гарри Купера! Ха-ха-ха!» Да-да, они любят такие шутки.

            Впрочем, сам «Холливуд» – это ведь не киностудии и тем более не те самые грезы, что проливаются свинцовым дождем на наши готовые закипеть мозги. «Холливуд» – это один из кварталов Лос-Анджелеса, в начале ХХ века отдаленный и депрессивный, в силу своего не лучшего месторасположения, потому как расположившийся на окраине, вдали от пляжей. Это уже потом, в эпоху бурного развития кинематографа, окраина Лос-Анджелеса стала  знаменитым «Голливудом» с одноименным бульваром, где в асфальт впечатаны  пентаграммы с именами уже ушедших и еще здравствующих «светил» кино и  поп-индустрии. Говорят, чтобы подать заявку на впечатывание твоей звезды в черный асфальт бульвара, нужно выложить не менее 70 тысяч американских долларов, ну и конечно иметь сам «звездный» статус. В общем, нам все это точно не светило. Поэтому прогулялись мы по бульвару, прямо по этим звездам без всякого пиетета, да еще и дождь противный накрапывал.

             После этого нерадостного визита мы вернулись в свой район «Беверли-Хиллз», как известно, прославленный шумом, блеском и весельем. К нашему разочарованию, здесь все было не так как в голливудских блокбастерах. Совсем не так – очень тихие, плохо освещенные улицы, никакого веселья. Поразило и массовое закрытие магазинов и кафе сразу после 20.00. И  это в пятницу. Да у нас, в Москве или в любом городе, как известно, это самое оживленное время, когда рестораны, кафе, кинотеатры просто ломятся от  отдыхающей публики.  Тут же – тишина, покой и безлюдье. Да, вот тебе и Лос-Анджелес, вместе с их  Голливудом.

            И преодолевая смешанные чувства разочарования от провинциальной серости Лос-Анджелеса и воспоминаний о ярких голливудских фильмах, мы все же выдвинулись в сторону всемирно знаменитой Родео-Драйв, улице, где разворачивались события  современной сказки о Золушке. Да-да, именно там происходили съемки «Красотки», с Джулией Робертс в главной роли – бессмертной драмы о человеческой низости, любви и житейском незатейливом счастье. Недаром это любимый фильм всех романтично настроенных девушек постсоветского пространства.

Ночью Родео-Драйв выглядела не очень занимательно. Никак не выглядела. Кафе, ясное дело, вокруг уже позакрывались. Освещение было тусклым. Порадовал только «BEVERLY WILSHIRE HOTEL», в котором, собственно, и разворачивалась большая часть действия. Отель действительно шикарный. Сегодня за номер, где происходили съемки всех самых знойных сцен, поклонники Джулии Робертс и поклонницы Ричарда Гира выкладывают по 25 000 долларов в сутки, а очередь расписана на полгода вперед. Номер конечно неплохой, 450 квадратных метров с видом на пустынный Лос-Анджелес, но не за такие же деньги, господа!

 В холл отеля мы прошли бесплатно, заглянули и в гостиничный ресторан, но оставить там по 300 долларов за чашку кофе не решились. Окрыленные посещением  значимых мест всемирной голливудской истории мы вышли на улицу. Перекурив, поехали в свой отель, а по дороге зашли в супермаркет, где взяли пять видов колбасы и четыре сорта сыра в нарезке, да соленых огурцов в банке, да ананасов большими кусками, с яблоками и апельсинами на развес, и несколько бутылок калифорнийского красного вина. Вино, кстати, оказалось вполне пристойным.  Вечер закончился на балконе нашего номера с видом на безжизненный Лос-Анджелес. Благополучно закончился.

            В Лос-Анджелесе, несомненно, есть достойные посещения места, но их мало. В первую очередь это, конечно, знаменитые океанские пляжи, самыми модными из которых считаются Санта-Моника, Зула и, конечно, Малибу.

Санта-Моника – это один из районов Лос-Анджелеса, который примыкает к океану. В силу удачного расположения ему было суждено стать престижным дорогим местечком, где расположены многочисленные бутики и рестораны, а также огромный парк развлечений с колесом обозрения. Ну и собственно пляжи Санта-Моники тоже хороши – километры ничем не стесненных песочных дюн оккупированы загорающей публикой, волейболистами и любителями виндсерфинга, порхающими на своих разноцветных досках по высоким океанским волнам. По пляжам Санта-Моники, на  некотором удалении от берега, проложена и знаменитая роликовая трасса, которая тянется вдоль побережья километров на 20.

На Малибу, куда мы заехали ближе к обеду, нас, как и других желающих искупаться, не ждали. В глаза бросились плакаты – «Купаться не рекомендуется». Вода и правда была, мягко говоря, мутноватая. Малибу – рай для серфингистов, и они, несмотря на прохладную ноябрьскую воду, утюжили волны или лежали на своих разноцветных досках в период затишья.

В роли «спасателей Малибу» выступала отнюдь не Памела Андерсон со своими загорелыми партнерами, а какой-то мрачного вида доходяга с громкоговорителем подмышкой. Он, еле волоча ноги, по песку бродил туда–сюда и пугал редких отдыхающих, требуя не лезть в воду без надобности. Вот тебе и Малибу.  

Пляж Малибу – одно из самых дорогих мест в Америке. Стоимость земельных участков в окрестности пляжа Малибу, а тем более частных домов и вилл, даже в эпоху кризиса здесь просто зашкаливает за все разумные пределы – цены в 25 и даже в 100 миллионов долларов никого не удивляют…

Искупались мы в Тихом океане немного дальше Малибу, на пляже Зума. Вода была чертовски холодна, но чиста, как слеза ребенка. Огромные волны обрушились на нас, едва мы зашли в океан по пояс, дальше двигаться было небезопасно. Нам хватило и такой водной процедуры. Данный самим себе негласный зарок искупаться в двух океанах за одну поездку мы выполнили и стремительно рванули на берег.

От пляжей Малибу и Санта-Моника в гору, уступами уходит и сам Большой Лос-Анджелес, город, где создавалась и лелеялась десятилетиями американская мечта, а точнее её кинематографический образ, с неизменными превратностями судьбы, трудностями жизни и обязательным хэппи-эндом. Город, в котором больше пафоса, патетики и мишуры, говоря современным языком «пиара», чем реальной жизненной силы и воли к совершенствованию и развитию.

Океанская свежесть - Сан-Франциско

В Америке есть, конечно, красивые города, но Сан-Франциско среди них стоит особняком. Вид, который открывается на Сан-Франциско с окружающих его гор, не сравним ни с каким другим. Город расположен на сравнительно узком полуострове, образованном коренным берегом Тихого океана и заливом Сан-Франциско, «слитых» воедино узким проливом, который в свою очередь пересекает знаменитый мост  «Золотые ворота».

 Территория Сан-Франциско – это холмы и сопки разной высоты, спускающиеся по одной плоскости к океану, а по другой к одноименному с городом заливу, на другом берегу которого расположен город Окленд.  Соответственно и улицы Сан-Франциско – это своеобразная сеть направлений  движения от вершин возвышенностей к океану, либо к заливу. И побережье океана, и пространство залива в черте города по-своему хороши и своеобразны.

Океан демонстрирует всю свою природную мощь и силу в районе длинного и пустынного пляжа и национального ландшафтного парка. Это место называется «Эспланадой». В дни, когда мы находились в Сан-Франциско, бушевал шторм, который в своем океаническом измерении представляет собой картину совершенно необузданную, дикую и невероятно красивую. При том, что ветер был далек от порывистого, огромные многометровые волны бороздили водное пространство с титаническим напором. Далеко на подступах к берегу океанские волны перехлестывали друг друга, ломая первоначальную структуру и одновременно образуя новую неустойчивую форму. Стихия в чистом, ничем не стесненном виде.

При этом стоило сесть в такси и проехать буквально пять минут, чтобы пересечь  северо-западную часть города и «вынырнуть» уже на берегу залива, как нам открывалась совершенно другая картина. Абсолютно тихая и спокойная водная гладь, лишь изредка перемежаемая мелкой рябью налетевшего ветерка. В гавани Сан-Франциско, отделенной от залива невысоким молом, в солнечных бликах ныряют ленивые черные тюлени. Рыбаки с пирса удят рыбу. Застыл у деревянного причала изящный трехмачтовый парусник. Контраст разительный! Шторм и покой, стихия и идиллия!

Холмы, на которых раскинулся Сан-Франциско, необычайно живописны и как-то соразмерны его масштабу и принципам организации городского пространства.  Привычный для американских городов даун-таун – деловая, центральная часть города, находится в самой сердцевине застроенной территории, на плато, окруженном со всех сторон холмами. Башни Трансамериканского банка и других небоскребов, таким образом, оказываются, сокрыты в недрах городского пространства и окаймлены широкой полосой малоэтажных жилых кварталов. В Сан-Франциско, как и везде в США большая часть жилых домов – одно- и двухэтажные, но в этом городе «низкорослые» строения удачно вписаны в окружающий ландшафт, а в силу своей неброскости и даже скромности, фактически сливаются с ним.

Один из самых волнующих моментов в нашем путешествии по Сан-Франциско – знаменитые русские холмы – Russian Hills. Сегодня на этих поросших кедрами сопках не часто услышишь русскую речь, да и первоначальный смысл того, почему же их называют русскими, почти забыт. Вот и на наш вопрос, отчего же эти холмы прозвали русскими, какой-то типичный американец только и смог выдавить с неизменной улыбкой:  «Не знаю». А ведь именно Сан-Франциско был главным опорным пунктом Российской империи в Калифорнии! Здесь, еще в середине 18 века высадились первые русские моряки. Именно в этой гавани они как хозяева бросали якоря с кораблей под Андреевским флагом. Одной из самых крупных и успешных была экспедиция под началом Ивана Кускова, основавшего на северном берегу залива Сан-Франциско знаменитый Форт-Росс –  сердце русской Америки. Позднее в 1850-х годах, во времена «золотой лихорадки» сюда нахлынули многочисленные переселенцы, они-то и обнаружили на холмах Сан-Франциско, который был тогда мелким поселением, могилы русских моряков, умерших за несколько лет до массового заселения этих мест. Погребения были частично перенесены в другое место, частью разрушены, а холмы в итоге оказались почти в самом центре города, сохранив свое первоначальное название. Сегодня здесь живут в основном китайцы –  сказывается близость к Чайна-тауну, кварталу, населенному выходцами из Поднебесной.

Центр города, Даун-таун в Сан-Франциско по своей величественности и вертикальной устремленности не многим уступает такому градостроительному  шедевру, как нью-йоркский Манхеттен, разве только масштабами  застроенной территории. Особенно отчетливо на общем фоне выделяется здание Трансамериканского банка – действительно оригинальный пример многоэтажного строительства, какой-то нетипичный небоскреб, с космической устремленностью ввысь.

По главной улице Даун-тауна – Marcet можно так же, как по Манхеттену, бродить часами, но потом непреодолимая сила открытой перспективы направит вас в порт Сан-Франциско, в гавань, где швартуются пассажирские суда. Добраться туда можно самыми разными способами, в том числе и дойти пешком, но редко кто, из оказавшихся в Сан-Франциско туристов, избегает участи отправиться в гавань на знаменитом городском трамвайчике. От центра города  берет свой путь к океану, а если быть все же точнее в деталях, к заливу Сан-Франциско, этот легендарный трамвай.

Канатный трамвай Сан-Франциско – это одна из самых ярких и уникальных достопримечательностей города, и не проехать на нем по сказочному маршруту – с холмов и до самой гавани, просто преступление. Дорога к заливу и вправду невероятно занимательна – открываются перспективы городских улиц, шагает  величественный Даун-таун, маяком сигналит знаменитый Телеграфный холм и плывут, плывут мимо кварталы этого невероятного города – разноцветные, шумные, пропитанные океанской солью и южными ароматами.  Трамвайчик – это целый мир, открытый свету и воздуху. В нем можно запросто выбраться из узкого салона и повиснуть на поручнях и ехать так, наслаждаясь чувством безмерной свободы и ощущением легкости. Скорость не велика, и вам ничто не угрожает. Преодолевая большие и малые холмы, трамвайчик в какой-то момент совсем теряется в складках ландшафта и тем неожиданнее на вас вдруг буквально выплескивается залив Сан-Франциско, заставляя сердце замереть от ненавязчивой, но совершенно шокирующей красоты. 

Остров Алькатрас, или как еще его называют Скала, с самой знаменитой тюрьмой Америки расположен как раз напротив морского порта Сан-Франциско. Как известно, в «зоне» Алькатрас отбывали свой срок самые большие злодеи этой страны – гангстеры, убийцы, главари преступного мира, а также любители побегов из мест заключения. Сидел в Алькатрасе и лидер организованной преступности Чикаго – Аль Капоне. Как подчеркивают многочисленные справочники, не зафиксирован ни один удачный побег из Алькатраса. Да и попробуй тут убеги – остров находится на приличном  расстоянии от обоих берегов залива, а вода в нем очень холодная, к тому же мощное течение так и норовит унести человека в открытый океан. Сам же Алькатрас смотрится в заливе весьма органично. Покончив с репутацией самой страшной американской тюрьмы, остров превратился в местную Ибицу – очень уж он удачно расположен и вполне живописен со всеми его скалами, обрывами и бухтами. За год до миллиона туристов бывает на «Скале», любуясь закатами и туманами Сан-Франциско. Из пассажирского порта сюда ходит небольшой паром.

Сан-Франциско – город, где много света и моря, где все, отражаясь в воде и небе,  переливается и искрится. Прощаться с Сан-Франциско грустно, но, как и все хорошее, наше путешествие подошло к концу. Прощай удивительный, ни на что не похожий город!

Гуд бай, Америка!

Сложно назвать подарком судьбы то, что нам удалось побывать в этой стране. Мы стремились совершить эту поездку, делали для этого всё, что было в наших силах, надеясь в итоге расширить познания об окружающем мире, приобрести новые впечатления. Путешествуя по просторам Соединенных штатов, встречаясь с жителями крупных городов и небольших селений, с туристами из Европы и России, эмигрантами, нашими бывшими соотечественниками, пробивающими себе новый путь в твердокаменной американской породе, мы открывали не столько Америку, сколько себя, свою собственную страну в сравнении с этой цивилизацией.

Америка, прежде загадочная и далекая, для нас, жителей другого континента и иных жизненных реалий, может, и не позволила проникнуть нам в какие-то свои судьбоносные тайны, но стала более понятной, открытой, а значит и близкой.

В общем и целом, Америка, конечно, оправдала наши ожидания, она оказалась большой, противоречивой и довольно своеобразной страной, которая предоставляет богатую пищу для размышлений, так или иначе заставляя переоценивать собственные успехи и неудачи, реальность и перспективы жизни в Европе и России.

Америка, создав неотразимо привлекательный и манящий фасад, сверкающую витрину, отгородившись двумя океанами от всего остального мира, живет себе тихой и размеренной жизнью, не особенно вкалывая на производстве или в поле на весенней пахоте. Все идет своим чередом, доллар, оставаясь мировой валютой, гарантирует приток новых капиталов, армия и флот пока обеспечивают всеобщую лояльность. Что еще надо, чтобы жить достойно? Вот только мир вокруг стремительно меняется, и успеет ли американская нация в очередной раз возглавить это лавинообразное  движение вперед, к новым рубежам?